ЕЙ  СТУЛ-ПЬЕДЕСТАЛ!

Пришлые Ангелы тело паркуют.

Жалко косматого? Цепью кантуют

Руки и ноги. Час воли настал

Матери мира. Ей стул-пьедестал!

Жутко и страшно, топ горя везде.

Новая краска Востока в узде.

Славится город от кромки святой -

Берег добра, берег правды литой,

Где началась её музыка штор,

Славится время рождений. Простор!

Буквы – кинжалы, их множество здесь,

Божьи ораторы в шуме. Кудеси!

Миру от мира волшебных палений

Сброшена ветвь голосистых молений.

И открывается слуха тетрадь

Матери звездной достатка печать.

Зашевелились струящие плечи,

И понеслись слезы глав тонкой речи:

«Будьте окутаны боя спиралью,

Руки мохнатые в зобе морали

Вновь вытесняют успехи ядра,

Жизнь убивают. Вам важно с ведра

Брать воду чистую против чертей

И умываться ей в службе. Смертей

Не избежать.» Главы скоро сказали

Быть подле Матери. Вихри искали

Воду от проруби. Матери руки

Взяли на промысел счастье в поруки

Для очевидцев Востока тепла.

Храм, ох, зарделся! И стопка – «Ола!»

Оповестила оставшихся жить

О бережливости, чтоб исключить

Ложь сатанинскую. В муках Христа

Виден смысл боя с кручиной. Врата

Он отворил, доля дьявола пала.

Новая жизнь вдруг в акафистах стала

Лучшей из лучших. В любви пьедестала

Служба священная правдой объята!

С вальсом легчайшим. И сдобой примята.

 

ОНА  ВЫШЛА.  ЗНОЙ  ОТ  ПЕРЕМЕН  ГРЯДЕТ.

День деньской трубят буквы. Вы приучаете себя ежедневно касаться их, чтобы чёрные, накрахмаленные кровью зубастой, передряги покидали ваши дома и тела заодно. Много вопросов задаёте, желая оповещений о предстоящих событиях. Действия ваши антибожественные самим вам в тягость, от них болезни и хромота. Постыдные, они не прощены, не  исключены из календаря. На одном из ваших советников-патриотов высится хваленый столб. Он символизирует чью-то шапку, подаренную дьяволом для осуществления беспрепятственно самоволия в уничтожении живого наследия. Сей выделенный хитер и жесток, им управляет энергия гибели, скручивая душу взад и поперёк. Как помочь себе и другим, чтобы дьявольская шапка не коснулась печалью вас. Для этого необходимо оградить себя от жалости и страха, от жестокосердия детей и почти царских символов вседозволенности. Дьявол боится смелости и отваги. Переведите стрелки часов на ритмы любви и добра, уничтожив безумное самомнение. Сезон ваять валенки наступает, чтобы не мерзнуть от собственного легкомыслия в ритмах перемен. Вы главные, мир людской в ожидании ярких встреч с будущими символами книги жизни. Перемены – вот славные, запрашиваемые аптекой для исцеления от чёрного, противоречивые свахи. Они и есть катапульты в новое измерение, которое будет. Гранение слов ажурное, богатое. Взъерошенные неправдой людской, они остаются в тени для раскрытия и надобности от световых излучений в день воеводы великого.

Приставка силы, которая соприкасается с грядущим, зазубрена чванлива. Её действия скоро проявятся. Привыкайте, вдруг буквы материализуются в геометрические символы. Они  выйдут на поверхности из домов прекрасных. Новая жизнь улыбнётся, стараясь влиться в общие потоки бывалые, натыкаясь и, не сразу вытесняя, старые, зачиненные событиями рубежи. Шум, гам, выращенные геометрией картины, быстро восстановят упущенное веками таинство. Таинство?

Она вышла, и вскоре Круг с печатанными символами оповестит о книге жизни в приволье русел счастья неожиданностей. Тогда фигуры грозных событий с войнами, болезнями, затхлостью ранений не смогут существовать под рукавами матери вековой. Прольются слезы от сиротских избавлений. Матерь обовьет славой перемещений испуганный смыслом красноречий мир людей.  Славьте мать на Земле. Ей удалось пробраться сквозь лабиринты науськанных встреч, что не давали проткнуть импульсы коридоров. И теперь осторожно она пробивается к мотивам необычной жизни без тревог и проклятий, без кошмара убийств и суеты.

Вы помогайте ей в движении. За собой она тащит старые стулья, вдруг пригодятся для суда и бревенчатых свай. Люди, подтягивая своих детей, в слезах объемных прильнут к ним однажды, как к стене плача. Ах, ох, переворот в сознании создаст глыбы льда ветхого для уничтожения блоков в виде заусениц смерти от вирусов и бойни. События истории существующей отмирающие, враждуют с душами определённо. Если  мать занимает место у алтаря жизненного, значит, состояться быстрым переменам. За одним шагом последует другой изменений властных, взвоет история. Шаги жёсткие. Год, два – и начнутся властей перепрыгивания то там, то тут. Мир пополам! Вновь, зажатое спинками стульев негодующих, неспокойное племя съест самых прытких и напористых к власти. Горе также заставит люд слизывать пепел с кромки истории. Кровь, несогласия, воля каждого вразрез существующим законам сопроводят неверующих в смысл междометий всеобщего гвалта. Важно понимать, что рушится настоящая история, её климат уже не почетен на стыке новых времен. Она знает, что ей придётся самоликвидироваться, передав эстафету памяти сырой следующим поколениям в их взаимоотношениях с прекрасным.

Бог и непростая летопись. Пока буквы говорят тихонько об исключениях, о прежнем построении мира, который, не выдерживая пророчеств световых, вот-вот падёт, пугливо озираясь на искалеченные ноги, которые уже пустились в бега. Час  матери настал, действа перемен убыстряются под началом её ветерка скромного, молчаливого, но такого сильного. С силой его матери надёжно,  зной от перемен грядет.